Ольга Селецкая рассказывает как ТРИ ДНЯ НАЗАД из Мариуполя ее зять и дочь бежали из собственного дома, который захватило нацистское подразделение "Азов", оборудовав на верхних этажах огневые точки.
Ее дочь с семимесячным ребенком хотели расстрелять, а во дворе ее дома были танки, которые прикрывались мирными жителями, которые были для них щитом.
Саму Ольга Селецкая "Азов" пытал в печально известном месте - аэропорте Мариуполя. Там у "Азова" была пыточная, откуда вышли живыми очень мало людей.
Ольга рассказывает, что "Азов" делал с жителями Мариуполя.
Григорьев Максим Сергеевич: «Представьтесь, пожалуйста»
Селецкая Ольга: «Ольга Селецкая»
Селецкая Ольга: «Это все делал батальон Азов…И мало того, я хочу вам сказать, когда мы находились в подвалах СБУ, нас тоже охранял батальон Азов. И те ужасы, что мне там рассказали, это страшно…Они издевались над ребятами, над ополченцами…Они их вывозили, пьяные приходили, забирали наших ребят и издевались. И насиловали… и трубу и колючую проволоку им туда…в задний проход…Там такие ужасы, это чокнуться можно…Страшно очень. В общем, калечили ребят, конечно ужасно…»
Григорьев Максим Сергеевич: «Скажите точно, что еще делали? О чем еще рассказывали?»
Селецкая Ольга: «Но это по словам Ольги Егоровой, которая там находилась в этот момент. Вот это она мне и рассказывала, какие пытки там применяли и к каким ребятам, что их приводили назад полуживых…И это я видела, что ребята очень сильно поломанные. Нас сначала мужчин и женщин держали всех…сначала в подвале, а потом перевели в оружейку, после этого нас разделили. Мужчины оставались в оружейке, это было в подвале СБУ, комната с решеткой, а мы женщины, уже находились в другой стороне там, где ТИР был. На полу я видела следы крови, гильзы…это говорит о том, что там людей расстреливали…Когда привозили на допросы, меня сажали так, что я сидела спиной, а сзади была, как стойка и там я слышала, приводили людей которых допрашивали….понимаете…избивали…Это тоже воздействие на психику, вот как я буду себя вести….это тоже как то…ломали психологически. Там больше работали уже сотрудники СБУ, просто ломали нам психику…»
Григорьев Максим Сергеевич: «Скажите, что вы думаете по поводу Азова?»
Селецкая Ольга: «Садисты…это нелюди, понимаете? Таких нельзя оставлять живыми…Вот сейчас они до последнего…понимаете? Они не будут сдаваться…я мониторю, смотрю все их видео, понимаете группу в телеграмм канале, что они выкладывают…Они не будут сдаваться, и они также будут прикрываться гражданскими людьми, как живым щитом…»
Селецкая Ольга: «Моя дочь, зять и семимесячный ребенок, они выпрыгивали с окон, когда вот эти нелюди, заняли огневые позиции в доме, в котором они живут. Это большой многоэтажный дом в районе улицы, рядом с автовокзалом…это произошло буквально 2-3 дня назад в Мариуполе. И когда уже пошел огонь по этим азовцам…»
Григорьев Максим Сергеевич: «А людей они выгнали просто оттуда?»
Селецкая Ольга: «Люди были в квартирах и подвалах…»
Григорьев Максим Сергеевич: «И я так понимаю, они выгнали из этих квартир людей?»
Селецкая Ольга: «С верхних этажей…они огневые позиции делают именно в квартирах, именно на верхних этажах и на крышах домов, где они располагаются с гранатометом»
Григорьев Максим Сергеевич: «А ваши…?»
Селецкая Ольга: «Мои дети были там…»
Григорьев Максим Сергеевич: «Пришлось просто выпрыгивать, чтобы убежать от них?»
Селецкая Ольга: «Дочка говорит…я побоялась…российский паспорт, на внучку тоже документы российские…Я боялась, что меня расстреляют, если найдут эти документы…Ей было так страшно. И они на первом этаже…выбивали окно в подъезде, и вместе с малышом, что успели схватить какие вещи…»
Григорьев Максим Сергеевич: «Сколько ребенку?»
Селецкая Ольга: «7 месяцев малышу… и вот она говорит, мы бежали, а нам стреляли в спину…Они чудом спаслись»
Григорьев Максим Сергеевич: «То есть, эти азовцы прямо стреляли по мирным гражданам, специально чтобы убить, потому что они от них убегали…Чтоб они не могли убежать»
Селецкая Ольга: «Да, и это не первый случай когда в Мариуполе расстреливают гражданских, а это именно то, что мне рассказал мой ребенок, моя дочь то, что она пережила…Ей настолько сейчас тяжело…у нее психоэмоциональная травма, вы себе не представляете…А ребенок маленький, вздрагивает, плачет, как он кричит… Дите пережило это все…»
Григорьев Максим Сергеевич: «Я понимаю…Спасибо»
